Для стороннего наблюдателя может показаться, что все сегодняшние проблемы наших банков берут свое начало от августовского кризиса. Однако не все так просто. Отечественный финансовый сектор был уязвим по трем причинам.
Первой ахиллесовой пятой являлся рынок государственный краткосрочный облигаций (ГКО), который был заморожен 17 августа. Он появился в 1996 году, когда правительство одумалось и прекратило финансировать бюджетный дефицит посредством печатания денег. Однако поскольку деньги не материализуются из ничего, а бюджетный дефицит никуда не исчезает - его пришлось покрывать за счет внутренних заимствований на рынке ГКО. Отечественные банки с охотой покупали ГКО, которые приносили "бешеные" доходы, и уже в 1997 вложения в них достигли уровня в 30-35 % от совокупных активов банковской системы. Однако чтобы вкладывать деньги и получать эти самые бешеные доходы, эти деньги необходимо где-то брать. А где их можно было взять, если доверия к отечественной банковской системе у населения не было никакого, а уважающие себя граждане предпочитали вкладывать свои кровные в валюту зеленую, а не одеревеневшую, и не отпускать от себя дальше, чем за пределы спальни. К слову сказать, депозиты компаний и частных вкладчиков не только не возрастали в первой половине 1998, но и упали на 23,3 млрд. рублей, или 6,8%. Поэтому с начала 1997 года российские банки начали активно брать взаймы за рубежом. На первое августа чистые зарубежные активы банков (активы за минусом пассивов) составляли 8 млрд. долларов с минусом (российские банки были должны 20,5 млрд. долларов, в то время как им были должны только 12,5 млрд.).
В 1997, Центральному Банку все-таки удалось сократить доходность по ГКО с трехзначных цифр в 1996 до 20-30 процентов годовых. Вместе с доходностью по ГКО вниз пошли также и доходы банков. Чтобы хоть как-то компенсировать это, банки начали искать новые источники доходов. И этим источниками явились рублевые форвардные контракты. Дело в том, что на рынок ГКО были допущены иностранцы, которые соответственно покупали облигации за рубли и, чтобы застраховать свои валютные риски, приобретали у российских банков форварды - контракты на покупку долларов "завтра" по оговоренному сегодня курсу. Так, этих контрактов накопилось к августу 1998 по данным Центрального банка на 87,9 млрд. рублей, или по ожидаемому тогда курсу 13-14 млрд. долларов.
Как все мы хорошо знаем, 17 августа ГКО были заморожены, а рубль покатился вниз. Банки сразу же были лишены своих ликвидных активов в виде ГКО, что создало предпосылки для возникновения проблем ликвидности и кризиса неплатежей. Вкладчики только подлили масла в огонь, почуяв недоброе, они заспешили в банки забирать свои вклады. Только за август-октябрь банковские вклады сократились с 161 до 136 млрд. рублей, или на 15,6%. У тех банков, которые не испытывали проблем с ликвидностью, они начались после подобных набегов.
Не надо забывать про иностранцев с их долгами и форвардными контрактами. Долги, деноминированные в долларах, не представили больших проблем - вместе с дефолтом от 17-го числа правительство объявило трехмесячный мораторий на платежи по иностранным долгам. Однако с форвардами возникли трудности. Договоры заключались до девальвации по тогда ожидаемому курсу в 6,3-6,4 рубля за доллар. А в сентябре и октябре, когда российским банкам приходилось исполнять свои форвардные контракты, они должны были продавать доллар по 6,3-6,4, в то время как он стоил в несколько раз дороже. Следуя российской традиции ведения бизнеса, отечественные банки просто отказались от исполнения форвардов, ссылаясь на мораторий, хотя тот определенно не распространялся на это виды обязательств. Те же банки, которые имели возможность платить и не желали хоронить свой кредитный рейтинг, получили от Ценробанка ценный подарок. 15 сентября и октября (стандартные даты исполнения форвардных контрактов) ЦБР предпринимал титанические усилия для укрепления курса рубля. К его чести, это удалось: с 8 по 15 сентября рубль вырос с 20,5 до 8,5 рублей за доллар. В октябре ЦБР повторил этот маневр, хотя и в меньших размерах - тогда курс вырос на 2 рубля за день. Кроме моратория и интервенций на валютном рынке, Центробанк старался разрешить проблемы ликвидности банков с помощью стабилизационных кредитов, объем которых резко возрос к концу года с 2,5 млрд. рублей в августе до 37,5 млрд. в декабре.
Однако главная проблема не была решена - программа восстановления российской банковской системы не была разработана. У правительства и Центрального банка просто не было таких средств. И банкам дали понять, что "спасение утопающих - дело рук самих утопающих". Однако остается еще один вариант, который можно сформулировать довольно просто - заграница нам поможет. Один из вариантов программы предусматривает частичное разрешение иностранным банкам работать на российским банковском рынке и покупать убыточные российские банки - просто до гениальности. Тут однако, как всегда в таких случаях, появились пессимисты и указали на обратную сторону медали. Во-первых, возможности банковского сектора резко сузились с августа, риски же многократно возросли. Прибылей не приходится ожидать по крайней мере до будущего тысячелетия. Спрашивается, какому иностранному инвестору, в здравом уме и доброй памяти, может прийти в голову идея покупать наши дохлые банки? На такой законный вопрос напрашивается законный ответ: а кто их собственно будет спрашивать? Российские банки оказались должны западным банкам миллиарда долларов, которые просто повисли в воздухе. Единственным способом для последних вернуть хоть что-то - это конвертировать этих долги в акции российских банков с последующим восстановлением нашей с вами банковской системы.
